Слияние двух одиночеств - Страница 16


К оглавлению

16

Не могла.

Дэймон глазам своим не мог поверить, глядя на белую фигурку, бегущую по холму.

Он встал, пошатываясь, проклиная себя за то, что координация движений у него сейчас напрочь отсутствовала. Все его тело было настолько напряжено от возбуждения, что ему любое движение причиняло боль.

Черт! Да ему даже дышать было больно.

Будь проклят его язык и его сарказм. Желание показать свою власть.

Он скривился от ненависти к себе самому. Какая уж тут власть! Он весь обмяк под ее нежными чувственными прикосновениями. И только решимость заставить ее заплатить за все, что он натерпелся, дала ему силы не впиться ей в рот что есть силы и не обрушиться с ласками на ее тело.

Его гордость с самого начала не позволяла ему отвечать на ее поцелуи.

Он так крепко сжимал диван, стараясь сдерживаться, что у него онемели пальцы. Более того, он уже готов был сдаться. Она просто околдовала его. И тут как раз она стала возиться с его ремнем, и Дэймон испытал огромное облегчение. Хорошо еще, что она не опустила руку чуть пониже, тогда бы он точно взорвался. Он с подросткового возраста не испытывал столь сильного возбуждения.

И это придало ему силы взглянуть на нее и откровенно соврать ей в лицо.

Он никогда не отдавал женщине власть над собой, и его до смерти напугало то, что одни только ее поцелуи и поглаживания довели его до такого состояния. Своими жестокими словами он попытался восстановить равновесие, вернуть себе контроль над ситуацией. И вот куда это его завело!

Просто невероятно! Впервые в жизни Дэймон сам себя переиграл.

На следующий день Калли вышла поздно. Она всю ночь не спала и целую вечность провела перед зеркалом с косметикой, чтобы скрыть свою бледность и припухлость век.

Неужели Дэймон уехал в Афины? Изменил планы и объявил о свадьбе с Анджелой?

Калли прикусила губу и резко остановилась на лестнице. Сердце сжалось у нее в груди, она почувствовала себя жутко несчастной. Она подвела Анджелу. Чувство вины жгло ее огнем. Несмотря на всю свою решимость и хваленое самообладание, она позволила Дэймону себя запугать и потерпела неудачу. Он наверняка так разозлился, что готов был разорить семью Манолис, и она теперь никогда не получит те деньги, которые украл у нее дядя.

Но это ведь всего лишь деньги. Калли найдет способ исполнить свою мечту, пусть и через много лет. Она сможет сама себя содержать и заглушит издевательский голос Алкиса в голове, который так часто повторял ей, что она ни на что не годна. Он принижал ее ум, ее способности, и ему почти удалось ее сломать. Но она докажет, что он был не прав. Докажет себе, что она чего-то стоит.

Мысль о том, что Анджеле придется жить в браке, которое разрушит ее счастье, ее душу, разбивала Калли сердце. А еще мысль о тете, у которой плохо с сердцем и которой очень нужен покой. У нее была возможность их всех спасти, успокоить человека, который держал их будущее в своих руках.

И она всех их подвела.

— Каллиста! — Голос дяди эхом отозвался в холле. — Вот ты где. Иди сюда сейчас же. Ты мне нужна.

Куча вопросов пронеслась в голове у Калли, пока она шла к кабинету дяди. Переступив порог, она резко остановилась, когда увидела, сидящего в кресле дяди Дэймона Савакиса. На лице его застыло непроницаемое выражение.

— Мы с Дэймоном выяснили все деловые вопросы, — сказал Аристидис Манолис, которому, похоже, было не по себе. — Осталось решить кое-какие вопросы личного характера.

— Личного?

Калли оглянулась в поисках Анджелы, но ее там не было.

Губы Дэймона изогнулись в улыбке, глаза его блеснули собственническим блеском.

Дверь за Калли закрылась с лязгом, словно это была тюремная камера.

Глава 6

Дэймон посмотрел на Калли, на ее напряженную спину и усталые глаза. Да она настоящая актриса.

Как будто она не знает, что ее дядя уже битый час его тут держит, пытаясь убедить его правильно поступить в отношении женщины, которую он скомпрометировал.

Дэймону стало противно при мысли об их тщательно продуманном заговоре.

А он-то всю ночь мучился угрызениями совести за свое вчерашнее поведение.

Он всю жизнь защищал женщин из своей семьи и прекрасно понимал, как ужасно он себя повел. И до самого утра ругал себя за свое высокомерие, глупость, свое проклятое эго. Ведь он так ее расстроил…

Он пришел в дом рано, ему нужно было ее увидеть. И вот тут он и узнал, что все это было спектаклем, разыгранным Манолисом и его племянницей, чтобы подставить его, Дэймона.

Манолис говорил с ним тоном разочарованного в госте хозяина и строгого опекуна. Он видел, как Калли вошла в дом вчера ночью. Она была расстроена, сказал он, и упомянул также, что на ней не было драгоценностей и туфель.

Для Дэймона это было в новинку. Никогда еще его собственные действия не доставляли ему неприятностей. Его совесть тут же услужливо напомнила ему, что с точки зрения света и собственной чести его поведение было достойно всяческого порицания.

Вот только Калли не была жертвой. Манолис пошел на все, чтобы заключить с ним сделку, толкнул дочь прямо к нему в объятия, а еще, в качестве запасного варианта, использовал грязный шантаж. С того самого момента, как Калли в слезах убежала от него, все было сплошным притворством.

Дэймон пришел в ярость. Надо было быть осторожнее, а он позволил желанию затуманить себе мозг. Он перебил Манолиса, который все продолжал говорить о разрешении ситуации. Дэймон обязательно ее разрешит, но не так, как хочет эта парочка.

— Я поговорю с вашей племянницей наедине.

16