Слияние двух одиночеств - Страница 5

Она посмотрела ему в лицо и тут же пожалела об этом. Своим взглядом он давал ей понять, что во всех подробностях помнил произошедшее между ними несколько часов назад.

— Какую роль вы играете сегодня вечером?

Калли вздрогнула от этой неожиданной атаки:

— О чем вы?

Он буднично пожал плечами, но посмотрел на нее так, как ястреб смотрит на мышь-полевку.

— От распутницы до хорошо воспитанной девушки из высшего общества за полдня. — Он поморщился. — Сейчас ты холодна как лед и вся такая правильная, а всего пару часов назад соблазняла совершенно незнакомого тебе человека. Ты всегда так легко приспосабливаешься?

На миг Калли потеряла дар речи. Не она одна на этом пляже сгорала от желания. Как смеет он ее судить?

— Я приспосабливаюсь так же легко, как и вы, мистер Савакис.

Они посмотрели друг другу в глаза. Щеки ее тут же обдало жаром, и она отвела взгляд, ее внимание привлекли его пальцы, которыми он сжимал бокал.

Указательным пальцем он скользнул вверх-вниз по ножке бокала, и во рту у нее пересохло, когда она вспомнила, как он ласкал этим пальцем ее соски. Как она стонала, пока он открывал для себя ее интимные секреты. И теперь, когда она смотрела, как медленно и сосредоточенно он водит пальцем по бокалу, как он на нее смотрит, она чувствовала себя уязвимой.

Она быстро взяла у него из рук бокал. Молниеносным движением он крепко обхватил ее руку, и она замерла.

— Почему так долго, Каллиста? — спросил ее дядя.

— Иду, дядя, — сказала она и попыталась вырвать руку из мертвой хватки Дэймона Савакиса.

— В чем дело, Каллиста? Вы что, не рады меня видеть?

Голос у него был соблазнительный, таким она его и помнила.

— Вы друг моего дяди. Вам всегда рады в этом доме, — сказала она и изо всех сил сжала губы.

Чего от нее хочет этот человек? Он совсем не похож на мужчину, который подарил ей секс, полный интимности и нежности, дал ей чувство удовлетворенности, которого она никогда прежде не испытывала.

Брови Дэймона изогнулись.

— Не очень убедительное приветствие, glikia mou, — прошептал он. — Я ждал от тебя чуть более теплого приема.

Сегодняшний день был так богат на эмоции, что у нее совсем не осталось сил. Физическое удовольствие пробудило в ней глубокие чувства, ей даже показалось, что оно подействовало на нее живительно. Тем больнее ей было видеть, что для него это всего лишь своего рода извращенное развлечение.

Наконец ей удалось отдернуть руку и взять дядин бренди. Она смерила Дэймона взглядом через плечо.

— Извините, я должна отнести это дяде.

Он не сдвинулся с места.

— А ты сегодня ночью меня навестишь, Каллиста? Чтобы я точно почувствовал себя как дома?

В его голосе безошибочно прозвучало сексуальное приглашение. Она запаниковала. Он ее обманул, заставил ее выдать самые сокровенные свои желания, о которых она и не догадывалась. А теперь он хотел посмеяться над ней. Обратить счастливые мгновения в пошлость.

— Каллиста?

Она посмотрела в его блестящие темные глаза, веселые и томные. Ему все это кажется смешным?

Она выпрямилась, возмущенно вздернула подбородок, ей было больно. Хватит с нее жестоких мужских игр. Ей до смерти надоело быть пешкой, зависящей от малейшей прихоти своего хозяина.

— Хотите знать правду? — хрипло прошептала она. — Вам здесь не место, господин Савакис. И последнее, что мне хочется делать сейчас, — это вынужденно делить с вами трапезу.

Она сделала шаг вперед. Ему пришлось посторониться и пропустить ее. Но в глазах его промелькнули удивление и гнев, значит, ему не очень-то понравилось такое ее поведение.

Велика важность! Он уже с ней поигрался. Наверняка ему приятно было соблазнить женщину, которую журналы прозвали недотрогой. А она-то поверила, что сегодняшний день был особенным. Какая же она дура! Неужели она до сих пор еще не поняла, что нельзя доверять мужчинам?

— Вот, значит, как ты хочешь вести игру, Каллиста?

В его тоне слышалось предупреждение. Она его проигнорировала:

— Я не играю, господин Савакис.

Он прищурился.

Он такой же, как все, ждет, что она будет выполнять любые его капризы. Но она теперь сама себе хозяйка, свободная и независимая.

И все же сердце ее стучало как бешеное, стоило ей только к нему приблизиться. А его взгляд на ее голой спине словно пламенем обжег ей позвоночник.

У нее было такое чувство, что ее поведение скорее раззадорило его, чем остудило его пыл.

Похоже, он воспринял ее слова как вызов и готов был его принять.

— Нет, спасибо, — покачал головой Дэймон, когда официант предложил долить ему вина.

— Да брось, Дэймон. — Хозяин дома нетерпеливо махнул рукой официанту. — Почему бы не выпить? Давай, в этом доме все только высшего качества.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Дэймон, взглянув на слуг в униформе и золотую посуду на узорчатых скатертях.

Глядя на всю эту роскошь, мало кто догадался бы, каким шатким было финансовое положение Аристидиса Манолиса. Как близок он к тому, чтобы разориться.

А Дэймон знал. Именно его деньги могли спасти Манолиса и его семейный бизнес.

Или уничтожить его.

Всю свою сознательную взрослую жизнь он работал и ждал этого дня, когда Манолис окажется в его власти. Много лет Дэймоном двигало желание завладеть его драгоценной компанией, а потом разбить ее на мелкие кусочки. Его грела мысль о том, как он отомстит за то, что семья Манолиса сделала с его семьей.

Вдруг в свете люстр что-то блеснуло, Дэймон повернулся и посмотрел на Каллисту и на ее колье. Дорогое, белого золота с бриллиантами в несколько каратов. На его вкус, оно было слишком уж кричащее, слишком явственно свидетельствовало о ее богатстве.